Обнимая меня где-то вокруг пояса (она еле-еле достает мне до плеча), Grandmama заглядывает мне в глаза: "Июль, ты не похудел ли?"
Долю секунды я смотрю на неё.
Я слышу в её голосе заботу.
Она волнуется.
Я не скажу ей что после Beloved еда - через силу, а во время экзаменов - так вообще через раз.
Я не скажу ей о вине - ведь это, я уверен, мне мозги промыла Белоснежная Царица.
По возможности аккуратно (она очень хрупкая) и нежно (с ней я хочу быть хорошим), я обнимаю её и с улыбкой отвечаю: "Даже если так, то я скорее всего буду последним кто это заметит."
Ведь если у меня есть дневник, то зачем мне волновать её? Ведь так?